Любое публичное высказывание великой американской певицы, художника и перформансиста Лори Андерсон не укладывается в привычные рамки. Так её программа Homeland, показанная в Москве 2008-го, была изощренным синтезом традиционного концерта, поэтического вечера, политической декларации и видео-музыкальной инсталляции. Так её дебютный фильм «Собачье сердце» объединяет под обложкой видео-эссе интимный дневник режиссера, философскую штудию, ностальгическую анимацию, домашнее видео и, конечно, музыку, которая во вселенной Андерсон – в абсолютном согласии с утверждением Джона Кейджа – звучит, не переставая.

Музыка звучит в цитатах из Виттгенштейна, Кьеркегора и тибетской Книги мертвых. Музыка – в воспоминаниях о чудом спасенных из-под ненадежного озерного льда младших братьях и не менее чудесном избавлении от последствий перелома позвоночника. Музыка – в социополитических рефлексиях Лори, замечающей, что после 11 сентября мир наводнили камеры, но правды в триллионах террабайт информации не найти. Музыка – всегда, даже в моменты абсолютной тишины, шумовой какофонии или собачьего лая.

Название фильму подарила терьер Лолабель, чьи маленькие жизнь и смерть становятся для Лори поводом поговорить о жизни и смерти в глобальном масштабе. Андерсон верит в буддистскую цепь перерождений и в финале воскрешает пса – сообщением, пришедшим на аккаунт Лолабель в фейсбуке: в новом тысячелетии вечную жизнь гарантируют соцсети. В старые времена больше полагались на творчество – как Лу Рид, гениальный артист и муж Лори. Даже странно, в фильме она почти не вспоминает Рида, но посвящает картину его памяти. Всё просто: упоминать его имя всуе нет нужды, потому что дух Лу – и дух безграничной артистической свободы – и так в каждом кадре.