Турбулентная история одной из самых эксцентричных артисток нулевых — от тихого быта в Брикстоне до ревущего бита Гластонбери, от первых попыток начинающего режиссера до последних выходов на сцену в статусе полноправного хедлайнера

M.I.A была маленькой беженкой из Шри-Ланки, когда вместе с матерью, братьями и сестрами оказалась в Лондоне — ее отец в это время боролся за независимость тамилов, будучи основателем этого движения, а она впоследствии передала привет этому периоду в клипе “Borders” и подхватила у отца право называться одним из самых непримиримых активистов уже в мире музыки. Первые песни, первые танцы, первые лосины, первое хоум-видео. Все это каким-то чудом уцелело в домашних VHS-архивах Майи (а точнее, Матанги Арулпрагасам), которые она отдала своему однокурснику по колледжу Сент Мартинс Стиву Ловериджу вместе со своими уже “режиссерскими” съемками Дипло, жующим жвачку, ее студенческим бытом и прочими бесценными (и немыслимыми, учитывая нынешний статус певицы) сокровищами, дающими ей полное право считаться по меньшей мере со-режиссером. Стив мотался за Майей по всему свету, снимал концерты и эпизоды с семьей, чтобы в итоге превратить 7 тысяч часов видео в полуторачасовой фильм, уже успевший получить приз на фестивале Санденс, и, главное, уловил суть: у ее бунтарства всегда были веские причины, а у затейливых психоделических нарядов — корни. В нем Майя предстает эдакой сильной и несгибаемой Золушкой, попавшей на бал мирового хип-хопа. В картине есть и расистский скандал с The New York Times, и выступление на Супербоуле с Мадонной, когда Майа показала в камеру «фак», и то, чем это для нее обернулось. Забавно, что Майа изначально хотела стать режиссером-документалистом, но ее тамильская тетя дала ей единственно правильный совет — петь в унисон со своей душой. Bad girls do it well.