Звук медленно падающего дерева. Шепот растущего салатного листа. Взрыв бомбы в Сирии. Прибой в Корнуолле. Звук выдираемого зуба. Крики толпы в «Бергхайне». Грохот картофелечистки. Кровь, капающая в пластиковое ведро. Так выглядит список интересов Мэттью Херберта, музыканта, продюсера и профессионального охотника за звуками. Человечество любит его за нежные хаус-альбомы прошлых лет, сам же он любит человечество за звуки, которые оно издает. Раньше он лишь слегка присыпал ими свою танцевальную музыку, но интерес декоратора-любителя давно перешел в маниакальную фазу. У него есть альбом из звуков свиной туши. Человеческого тела. Еды. Городов. И так далее, и так далее, без конца.

«Симфония шума» — документальный отчет об этой работе. Херберт записывает поросенка и куст, запихивает микрофон в дерево и кладет его в гроб, заставляет посетителей клуба сказать «ааа» и «шшшш» — и делает из этого музыку. Какую — по большей части остается за кадром: режиссера явно интересует не результат, а процесс. Те, кто слышал альбомы Херберта последних лет, могут предположить, что и самого автора тоже. В конце концов, одна из самых последних его работ — это альбом, вышедший в форме книги: 228 страниц подробных описаний разных звуков. Их можно было бы записать — и, скорее всего, получилась бы отличная пластинка — но Херберту достаточно звука, который возникает при чтении у вас в голове.

«Симфония шума» едва ли расскажет много о жизни героя, но в качестве врачебной справки, фиксирующей одержимость звуками, фильм незаменим. Самый неожиданный гэг ленты — Хербет записывает звук трубы, жарящейся в кипящем масле — красноречиво свидетельствует и о барочной избыточности его метода, и о том, в какую комедию все это превращается. Эта запись — вообще-то часть сложного концептуального альбома про Брексит, но рассказывая о ней, Херберт первым начинает хихикать. Пафос Херберта — в новейшем способе делать музыку: зачем записывать скрипку, если можно записать газонокосилку? Его одержимость — не интеллектуального, а чувственного толка. Херберт — это человек-ухо, звуки — любые — вызывают у него эйфорическую дрожь. Эту эмоцию сложно передать средствами кино, но «Симфония» вплотную приближается к невидимому порогу. Каково это — расслышать смысл жизни в хрусте ветки? Херберт никого не пытается обратить в свою веру, но оказаться в его мире одушевленных звуков наверняка захочется многим. «Я слушал запись 3500 людей, которые по моей просьбе грызли яблоко, и понимал, что это чувство доступно только мне — и Господу Богу», — признается он ближе к финалу. Это странное чувство. Сложное чувство. И совершенно незабываемое.

Алексей Мунипов